Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Mirrored from ВАДИМ ДАВЫДОВ.

Помните, как Украине давали «72 часа»?

Я помню.

А потом что-то случилось.

Но не всё так однозначно, говорят они.

С того момента, как стало понятно, что РФ не сможет победить Украину, повсеместно разгоняется комплект нарративов «невозможно победить РФ, надо искать варианты компромисса» с вариациями:

— «чтобы победить РФ, нужно её оккупировать»;

— «оккупировать РФ невозможно, она огромная, много в ней лесов поле и рек, а также 149 млн. населения»;

— «у РФ полно ядерного оружия, нельзя оккупировать ядерную державу»;

— «если начнётся распад РФ, ЯО окажется в руках варлордов, этого допустить нельзя».

Соль, перец, слёзы, заламывание рук, взятие за пуговицу — добавить по вкусу.

Для верующих в эту врулигию у меня много-много плохих новостей.

Для всех остальных людей эти новости, впрочем, совсем не плохи.

«чтобы победить РФ, нужно её оккупировать»

Враньё. С Милошевичем разобрались без всякой оккупации.

«оккупировать РФ невозможно»

А вот тут интересно.

Во-первых, огромна она исключительно на картах, использующих проекцию Меркатора.

Вот как выглядит РФ (и другие страны) на карте с коррекцией полярного искажения.

Уже не так страшно, да?

Сейчас вас ещё попустит: 85% территории РФ непригодно для жизни.

Это значит, что люди там не живут.

Ещё раз, медленно, по слогам: пригодной для жизни является 15% территории РФ.

Пятнадцать.

Часто говорят: земли у нас много, Россия самая большая страна мира, она велика и безбрежна. Проверим на цифрах? Общая площадь РФ составляет 17 млн.

кв. км. Из них вечная мерзлота занимает 60% территории страны, болота и заболоченные земли — почти 22%, реки и озера — 4%. Еще часть земель являются периодически затапливаемыми, часть заняты под горы и ледники, немного под овраги, немного под пустыни, немного под солончаки. После исключения и повторного счета получается, что примерно 85% нашей территории непригодны для какого-либо постоянного и комфортного проживания населения.

Для нормальной жизни у нас остаётся всего 2,7 млн. (источник)

Даже если предположить, что 100% натовских генералов не очень хорошо умеют в географию, думаю, они всё же не настолько тупы, чтобы строить планы оккупации незаселённых территорий, где никто не живёт.

А теперь смотрим вот на эту диаграмму.

Пика до неба, похожая на башню Саурона — это, как вы и без меня в роли кэпа О. наверняка догадались, Маасква.

Всё остальное уже не так впечатляет, да?

Особенно потому, что между «башнями» — пустота.

Залужный и Пустота, в общем.

А вот вам ещё одна карта — всепланетная.

На ней эта ваша РФ, в сущности, не существует, уж извините за тавтологию.

Из этих картинок с пугающей очевидностью следует, что даже 15% РФ оккупировать не нужно.

Я вам уже рассказывал, что именно нужно оккупировать, но так уж и быть, повторю.

Оккупировать нужно Бульварное Кольцо, а пару десятков целей снести «Томагавками».

После этого всё управление развалится, армия — то, что от неё останется — побежит, бросая всё.

На этом история РФ (в её нынешней итерации) закончится.

Это не предмет обсуждения— это факт.

Он известен всем — и Путину, и его «западным партнёрам».

Он известен всем, читающим сейчас эти строчки.

Повторю, поскольку — мать учения, а искать по фейсбуку — сверхзадача даже для ИИ.

А знаете, почему орочьи дегенералы так любят болтать про «одним полком за два часа»?

Потому что Фрейд — наше всё.

Потому что это и есть их реальный предел сопротивления.

Одним полком за два часа можно покончить с мордором, десантировав этот самый полк в Москве.

Ну, ладно, ладно, — не один полк, а десяток БТГ. Три в МСК — Внуково, Останкино, Кремль. Главное, конечно, Останкино. Чтобы сизая от страха Андреева громко, почти не заикаясь, зачитала акт о капитуляции.

По одной БТГ для блокирования бункеров. Их вроде пять основных.

Две БТГ в резерве.

И один броневичок с двумя морпехами в колонию — за Навальным. Которого вертухаи с обосранными штанами вынесут на руках.

Часов за шесть, думаю, управятся.

И вуаля. Новая Прекрасная Россия, получите и распишитесь.

Потом, разумеется, всё только начнётся: денацификация, детоксикация, люстрации. По-взрослому, а не как в девяносто первом. Под присмотром морпехов. Мастер-сержанта в градоначальники Москвы, майор вполне справится с задачей управления «Великой Державой» целиком.

Как-то так вот, котаны.

Вы всерьёз хотите меня уверить, что с этой «оккупацией» кто-то начнёт бороться?

Да ладно.

Впрочем, если вам уж очень хочется, можете попробовать, но… Нет, не будет никакого «народного ополчения», никакого Минина и Пожарского 2.0 не будет.

Факт этот настолько очевиден и в своей очевидности страшен, что сознание отказывается его принять, ведь знание факта и осознание факта — увы, далеко не одно и то же.

Осознайте, наконец, что король — не просто голый.

Короля вообще нет.

Есть пара десятков целей для крылатых ракет.

Ну, и огромный стыд, конечно, — стыд, позволивший этой ничтожной карликовой мерзости причинить столько горя и разрушений.

А причина этого только в нас самих — в нашей трусости, нерешительности, жадности, слепоте и невежестве.

Любой наш враг силён ровно настолько, насколько мы позволяем ему пользоваться нашей слабостью.

Вот о чём нужно помнить, а не повторять глупости про величие, огромность и ядерность.

Доклад оконченъ.

Mirrored from ВАДИМ ДАВЫДОВ.

Жизнь вообще-то переоценена. © Владимир Соловьёв, обер-пропаганденфюрер Разворейха

Коробочка, хорони ребят! © Александр Невзоров

Начну сыздали.

(О, какое словечко вспомнил! В эмиграции начинаешь как-то особенно ценить словесную эквилибристику на родном языке, компенсирующую известную оторванность от живого процесса языкотворчества.)

Мне весьма импонирует гипотеза Гуннара Хайнзона о «демографическом приоритете молодёжи». Сущность гипотезы, если излагать её совсем упрощённо, (и если она кому незнакома), такова: когда в обществе в силу каких-либо причин резко снижается медианный возраст населения, этому обществу угрожает нестабильность и потрясения, вплоть до революций и гражданских войн.

«Динамика молодежного пузыря не создается недостатком продовольствия. Младший брат, который занят в качестве помощника в бизнесе старшего, может хорошо кушать, и даже оказаться жирным. Ему нужна не еда, но статус, позиция, место, гарантирующее ему признание в обществе, влияние и почет. Не недокормленные, но потенциальные лузеры и деклассированные элементы лезут на первый план».

Я скромно полагаю, что этот тезис можно, не натягивая сову на глобус, распространить на любое общество, в котором ёмкость имеющейся инфраструктуры существенно меньше числа претендентов на место в ней.

Емкость инфраструктуры — широкий, всеобъемлющий термин, означающий возможность полноценной личностной, профессиональной и экономической самореализации индивидуумов в рамках собственного целеполагания.

Гипотетический пример: ёмкость инфраструктурного элемента «лётчик-космонавт» — 100 позиций, число условных претендентов — 10 млн. мальчиков, мечтающих стать космопроходцами.

Всамделишными лётчиками-космонавтами станут 0,01%.

В попытках приблизиться к заветной цели какое-то количество претендентов вполне удовлетворится прямой или косвенной причастностью к профессии «лётчик-космонавт» — таких окажется (буду щедр и снисходителен) — ну, скажем, 0,1%.

В космос же слетает, соответственно, 0,001%.

Означает ли это, что 99,889% не попавших в небобороздители впадут в ярость (пусть не сразу, а только лет через 5 — 10 — 20 осознав невозможность стать лётчиками-космонавтами) и примутся сносить до основания общество, не позволившее им воплотить в жизнь хрустальную мечту детства?

А вот тут начинается самое интересное.

Если вы создали общественный дискурс с кучей нарративов и на протяжении десятилетий лили в уши, глаза и мозги людям, что условный «лётчик-космонавт» — герой, получающий от жизни все возможные плюшки, включая, отнюдь не в последнюю очередь, именно что статус героя, а условный «бухгалтер-экономист» на кредитном «Фокусе» — «лузер по жизни», вы непременно получите весьма неприятный эффект: неудачниками будут чувствовать себя в разы, если не на порядок, болше людей, чем это безопасно для общественного спокойствия.

Я даже могу допустить, что цель создания дискурса с нарративами была исключительно позитивной и даже благородной: индустриализация, модернизация, космические корабли бороздят просторы Большого театра и вот это всё.

Как говорится, всё замечательно, но есть нюанс: инфраструктура, нуждающаяся в лётчиках-космонавтах, одним дискурсом с нарративами не создаётся. Вместо инфраструктуры у вас возникнет куча народу с комплексом неудачников, синдромом выученной беспомощности, но уверенного в собственной исключительности, непогрешимости, праве распоряжаться «нерусскими» и с многовековой историей мобилизационного характера государства-унтера в анамнезе, в каковом государстве напрочь отсуствует животворящий эффект широкой взаимной веры, только и единственно обеспечивающий общественное благо. А венчать это порноангельское непотребство будет комиссар по папе Нытя Оркшанский, который по неистребимой этноконфессиональной привычке всё исчезает-исчезает, да никак не исчезнет, а с ним заодно, хоть и в формате борьбы нанайских мальчиков, — картавый реконструктор-некромант Среньков-Хмыркин, бегающий, словно Паниковский за Корейко, за анпиратором Вчемоданосером с воем «Убей миллион!».

И тут страна зовёт его на войну.

В бой с фашизмом.

Как дидов.

Ты мужик или зассал?!

Я?! Зассал?! Да нихуя я не зассал, ты, сссука!

А вокруг всё обрыдло так, что он блюёт дальше, чем видит.

И это не просто фигура речи.

А у жены в глазах — иди, Вань, «Ладу» купим, ещё и на шубу мне останется, а могилку тебе справлю — загляденье, и цветочки принесу на годовщину, не сомневайся.

Ну, и…

Гремучая смесь ничтожной ёмкости не то, что не выстроенной — проёбанной в хлам былой инфраструктуры и героико-истерического победобесного нарратива, подкрепляемого «этосом» попаданцев в лобковую вошь Гитрела-Сралина для передела истории в духе великодержавного шовинизма в том самом карикатурном изводе, каким изобразил его Куприн Александр Иваныч, и выдали нам картину маслом, где кровавыми мазками во всё полотно — горящие жестянки, давящие гусеницами бессмысленно копошащихся «кузьмичей», мечущиеся по полю среди разрывов живые факелы да густой мат «отцов-командиров» сквозь помехи, требующих «во что бы то ни стало» «выполнить задачу».

Если вам показалось, будто мне этих самых «кузьмичей» жаль — боюсь, вы думаете обо мне куда лучше, чем я есть на самом деле.

Ко всем этим, кхм, людям, наслушавшимся оркшанских со среньковыми и выбравшим поехать убивать соседей и родственников, — как говорят в таких случаях мои нынешние компатриоты, mein Mitleid hält sich in Grenzen.

Теперь они шлют сцарю Вчемоданосеру челобитные: мол, убивать соседей с родственниками мы вполне даже согласные, только вели ружья кирпичом не чистить да валенки с галошами выдай, а то несподручно-с, ваше всратоблядородие.

Так что нет, не жалко ни капельки.

Вот котиков мне по-настоящему жаль.

Всех без исключения.

Стоит в чистом поле танк обгорелый,
Мясо кусками свисает с бортов,
«Мальчиков бедных» жалеть надоело.
Жалко только котов.

Бабушка старая, роясь в помойке,
Помнит, что вождь справедлив, хоть суров,
Беды, считает, пошли с перестройки.
Жалко только котов.

Мать в гимнастерку сынка наряжала,
Чтобы он с детства был к службе готов,
Ей похоронка, в слезах одеяло.
Жалко только котов.

Целый народ сам себе харакири
Сделал и сбросил себя со счетов,
Всем наплевать на него в целом мире.
Жалко только котов.

© Леонид Лялин, март 2022

*

P. S. Что произойдет, если дискурс и нарративы будут навяливать обществу образ нормы в виде невротизированного существа, сегодня чувствующего себя девочкой, завтра — мальчиком, а третьего дня — кофемолкой, то у вас вырастет поколение, в котором желающих отрезать себе сиськи и пришить пенис или наоборот окажется, опять-таки, на порядок больше, нежели это предусмотрено матушкой-природой. Ответ на вопрос, какой из дискурсов лучше, может быть только один: оба хуже.

Примите и проч.

Так, сейчас будет длиннющий каминг-аут.

Как только купертиновцы выкатили Macbook Air M1, мои хомяк и жаба сцепились в смертельном клинче. 

( Read the rest of this entry » )

© Сиван Котовский

© Сергей Копысский (иллюстрации)

Ну вот, опять. В последние месяцы, по мере спада общественной активности, поводы для реакции приходили достаточно редко. Кроме того, для их отслеживания надо было быть в курсе официальных новостей, а это не каждому под силу. Это только Чалый может такое смотреть, разбирать и даже извлекать из мутного смердящего потока какую-то информацию. Так он уже ступил на скользкую дорожку по превращению из экономиста в социального философа, и дальше в национального пророка. А я так не могу — у меня брезгливость и желудок слабый.

Тихий уездный (даром что столица федеральной земли, маленькой, но очень гордой) Саарбрюккен — перевод названия города на русский мог бы стать именем для альманаха местного значения, «Мосты над Сааром», благо, литературно озабоченных личностей тут окопалось в избытке, — увешан плакатами, навевающими тревожные мысли о жёлтых звёздах и чёртном дыме крематориев.

Внутри вокзала, возле ярко раскрашенной стены разнокалиберных ящиков DHL Packstation, четверо полицейских — два «био»-немца, один неясного этногенеза и один — чёрный, как южная ночь, афронемец, — все, юные, будто заря, — на зависть заливисто хохочут над чем-то, нарушительски приспустив голубенькие масочки.

 Вот действительно, — ну, что ещё можно предпринять против этого проклятого вездесущего расизма?

 Боюсь, как ни тужься, а ничего уже нельзя предпринять.

© Сиван Котовский

© Сергей Копысский — иллюстрация

Зима всё никак не хочет уходить. Цепляется синими пальцами, сыплет снегом, намораживает лёд на дороги, дует мерзким холодным ветром. Но признаки неуклонно приближающегося тепла всё равно скрыть не получается. С полей сошёл снег, ясных дней с голубым небом всё больше, а на прогреваемых солнцем местах уже активизировались кроты. К признакам весны можно добавлять много новых, и у всех они будут свои. Удачная забастовка витебских коммунальщиков; новости с «Азота», где душат-душат, но никак не додушат недовольство, прорывающееся наружу факелами аварийного сброса газа; отключения АЭС и испуганное невнятное бормотание чиновников, сливы разговоров изнутри капсулизирующейся администрации… Наконец, новые хрустящие купюры в кошельках — признаки грядущего финансового обвала, давно ожидаемого народом, привыкшим к нехитрым экономическим фокусам царствующей хунты.

© Сиван Котовский

© Сергей Копысский (иллюстрации)

Морок новогодья и связанные с ним затянутые выходные потихоньку отползает, и можно поднять голову и оглядеться. Политический пейзаж за последнее время был описан разными топовыми комментаторами, и, опять-же, они все пишут примерно одно и то же, даже почти одними и теми же словами. Это утешает: выходит, ситуация настолько однозначна, что не допускает вариативных трактовок. И для оккупантов она скорее плоха, а для народа скорее нет. Ну, а я уж вприпрыжку поскачу следом, раз доходят слухи, что моя писанина кому-то нравится. Да и брикеты шекелей в крови борцов за свободу тоже нужны, у шекеля сейчас курс хороший.

© Сиван Котовский

© Сергей Копысский (иллюстрации)

Прошлую неделю пропустил — не успел к сроку. Зимняя серость давит на мозг и придушивает активность. Но мысль, что узурпатору ещё хуже от этого, придаёт сил. У него не только серость, но и сознание: как ни суетись, а всё идёт к концу. Может, и хотелось бы поехать туда, где солнце, пальмы, шейхи и Эйсмонт в бикини, но видеть особо нигде не хотят, да и если уедешь надолго — придворные способны и переворот устроить, чтобы его головой купить себе будущее (эта слизь, может, и не устроит, но они же там не верят друг другу).

#явыхожу

© Сиван Котовский

© Сергей Копысский (иллюстрации)

Характерной особенностью текущего режима на протяжении его убогого существования было стремление сосредоточить всю полноту власти в руках администрации и нежелание отдавать полномочия на аутсорсинг. Именно поэтому такое явление, как «титушки» — банды, набранные со стороны и не состоящие в штате — никогда не было для него характерно. Вместо них во время протестов 2011 года, когда законных причин разгонять молчаливые акции без лозунгов не было, беззаконно действовало тогдашнее ноу-хау в области полицейского произвола — «шунявки». Те же менты, но в трениках и на автобусах без номеров, названных по имени тогдашнего министра внутренних дел, любившего игры с переодеваниями. С точки зрения некоторых политологов шунявки — более прогрессивная форма уличного беспредельщика, чем титушки, потому что государство не делится своей монополией на насилие. Эдакие хомо хабиле избиения, в сравнении с украинскими австралопитеками.

© Сиван Котовский

© Сергей Копысский (иллюстрации)

Очень часто в последнее время в связи с массовым протестом упоминается Купала и его «Людзмі звацца». Что является вполне очевидной ассоциацией на окружающую действительность. Внезапно проснувшийся в народе запрос на ощущение себя людьми, а не частной собственностью всё дальше удаляющегося от реальности в эмпиреи сознания собственного величия, прямо скажем, довольно мерзкого старикашки хорошо рифмуется с событиями стопятнадцатилетней давности, когда центробежные процессы дряхлеющей империи пробудили волну национального самосознания. Однако, для тех, кто на уроках литературы чуть меньше был озабочен пубертатными заботами, более очевидна параллель с другим классическим произведением – «Сонетом» М. Богдановича. Тем самым, где символом роста национального сознания изображено засохшее зерно, много лет пролежавшее в горшке, но, тем не менее, давшее всходы.