PEGIDA — не болезнь. Это симптом

Писательница Моника Марон отправилась на Рождество в Дрезден, чтобы своими глазами увидеть картину народного возмущения. Она не разделяет обеспокоенности политиков и выступает за свободу выражения мнений.

Моника Марон

В самый канун Рождества Моника Марон вместе с другом и коллегой Петером Шнайдером прибыли в Дрезден. Они хотели воочию наблюдать «феномен ПЕГИДА», находящийся в фокусе медийного и политического скандала. Пены и мусора вокруг нанесено достаточно. В самом деле, тяжело найти слова и соблюсти правильный тон — дискуссионная атмосфера пропитана ядом взаимных обвинений, яростью, обидой, презрением и отторжением настолько, что звенит в ушах. И как вообще может выглядеть диалог между ПЕГИДА и политиками? Демонстранты выкричали свой протест «городу и миру», ответ они читают в газетах и видят по ТВ — казалось бы, чего ещё? Что можно добавить к крику снизу и окрикам сверху?

22 декабря, Дрезден. Демонстрация движения PEGIDA: собравшиеся поют рождественские песенки. Но не только…

PEGIDA — Patriotische Europäer gegen Islamisierung des Abendlandes (патриотические европейцы против исламизации Запада)

Нужно всё-таки разобраться — а откуда, собственно, взялась эта ярость, непримиримость и комсомольский задор официальных каналов и прессы? Задавая вопросы приверженцам ПЕГИДА, получаешь ответы, как минимум, расходящиеся с трактовкой упомянутых медиа. Да, говорят демонстранты, разумеется, предоставлять убежище тем, кто страдает от войны и политических преследований — наш долг, как людей цивилизованных. Но бесконечно содержать тех, кому отказано в праве на убежище — потому ли, что закончились военные действия, или потому, что соискатель просто хочет сесть на шею налогоплательщикам и свесить ножки — точно такой же долг, опять-таки, как цивилизованных людей. ПЕГИДА не требует лечь костьми на пути иммиграции. ПЕГИДА хочет — не больше, но и не меньше — чёткого, понятного, прозрачного законодательства, регулирования, отвечающего интересам страны, Европы в целом, а не фантазиям кучки ополоумевших леваков, никогда не видевших реальной жизни за оградой своих башен из слоновой кости. Ничего другого, настаивает Моника Марон, она не слышала на дрезденских улицах. Ничего похожего на то, что вкладывают в уста протестующих политики, испугавшиеся за свои тёплые, насиженные местечки. Никакого расизма, никакой ненависти к «понаехавшим». Никакого нацизма. Конечно, можно поспекулировать и предположить, что это они всё нарочно притворяются, а на самом деле… Но именно на этом месте всякие попытки диалога следует прекратить и отдаться во власть спекуляций. Или всё-таки остаться в рамках здравомыслия. Но вот этого как раз не происходит. С самого начала не происходило.

( Read the rest of this entry � )

Originally published at Ardet Verbum. You can comment here or there.

Гюмри, собака!

Это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году! ©

В. Высоцкий

Царь-колокол валяется, разбитый,

Царь-пушка не стреляет, мать ети…

И ясно, что замешаны семиты, —

осталось только летопись найти!

© И. Губерман

Рукопись, найденная в Сарагосе Ногай-Сарае

…Военная победа, в общем-то, совершенно случайно доставшаяся объединённым силам Запада в Крымской войне 1855 года, не стала — да и не могла стать — поражением Русского Мира. Всё было с точностью до наоборот: это растленный Запад, чья плутоаристократическая верхушка давно слилась в противоестественном симбиозе с еврейским финансовым Молохом, потерпел сокрушительное поражение на духовном поле брани. (Хотя, если вдуматься, ничего противоестественного в этом симбиозе нет: мерзость всегда льнёт к мерзости, и наша пресловутая разобщённость, о которой мы так привыкли сожалеть, как раз является неопровержимым доказательством нашего имманентного стояния — самостояния! — на стороне добра.) Здесь Русский Мир безусловно и однозначно одержал победу, значение которой трудно, если вообще возможно, переоценить.

( Read the rest of this entry � )

Originally published at Ardet Verbum. You can comment here or there.