![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Кто следующий?
Читаю комментарии по поводу медленного убийства Надежды Савченко и быстрого — Бориса Немцова в одном «патриотическом» блоге, номинальный хозяин которого прежде разводил кроликов, а теперь разводит — во всех смыслах этого слова — лохов. Впечатления? Буду краток.
Это ад.
Пароксизмы ненависти и судороги бессмысленной ярости. Обсценная лексика, бессвязные заклинания, противоречащие друг другу конспирологические выкрики — по три на строку.
Цитировать не стану — да вы наверняка уже и сами всё видели. А не видели — так тоже невелика беда: дискурс и без цитат деконструируется легко и непринуждённо. Берегите нервы.
Возникает ощущение, что все эти люди одномоментно перестали принимать сильнодействующие лекарства. Нет, я не оговорился: не «подсели на вещества», а именно что «перестали принимать лекарства». Видимо, человеческая психика — такая суровая штука, что если её не «глушить» постоянно чем-то мощным и позитивным — культурой, например — то из неё наружу лезет настолько безобразное хтоническое чудище, что становится по-настоящему страшно.
Мне кажется, суть происходящего в медийной сфере России не в том, что её СМД применяют какие-то новые, ранее неизвестные сильнодействующие «медианаркотики». Суть в том, что из неё как раз убрали сильнодействующее — культуру — и тем самым оставили маленькую недодесоветизированную чел-овечку без лекарства, наедине с хтонической бездной её собственных инстинктов. И бездна выплеснулась. И поглотила. Поглотила всё.
В этой связи я должен заметить, что совершенно не разделяю глумливого снобизма вроде «ахаха, этот помёт пролов и холопов воображает себя белыми офицерами, да во времена оные их бы на конюшне до смерти запороли или в солдаты продали». Культура — феномен по определению элитарный, и только культура заставляет чел-овечку превращаться в человека. Путь приобщения к культуре неизбежно содержит элемент отождествления себя с элитой — именно по культурному признаку, как бы ни смешно это выглядело со стороны. Проходят десятилетия, а то и века, пока приобщение приводит к превращению. А вот если убрать из «картинки» культуру, если впарить чел-овечке мыслишку, что элиту делает элитой не культура, не умение смотреть на мир с исторической перспективы, а исключительно когти и клыки — вот тогда мы получаем то, что происходит сегодня на территории, которую мы, по привычке видеть во всём плохом что-нибудь хорошее, называем «Россией».
Если нет культуры, то нет ничего — ничего вообще. Не за что ухватиться, чтобы не соскользнуть в одичание. В 2006-м я хохотал, слушая песенки «Я теперь хочу такого, как Путин» и «В чистом поле — система «Град», за нами — Путин и Сталинград». А два года спустя мне стало не до смеха. Собственно, я именно тогда и начал пристально интересоваться происходящим в РФ, видимо, почувствовав исходящую оттуда угрозу.
Почему я об этом заговорил? Да потому, что замечательно хорошо помню, как нас, провинциальных мажоров-оболтусов, перепахали «Дни Турбиных», поставленные нами под руководством нашей учительницы английского в школьном драмкружке. (Булгаковский империализм мы вообще не заметили — в нашем прочтении и постановке он вообще выпал за скобки, совершенно.) Как мы учились ходить, стоять, садиться, разговаривать и улыбаться. Как наши хулиганы вдруг стали относиться к девчонкам — и как они расцвели в ответ. Как на этот спектакль — на второе представление, отыгранное нами с блеском, — так, что труппа городского драмтеатра чуть не лопнула от зависти, — пришло столько людей, что пришлось распахнуть настежь окна актового зала для тех, кто остался на улице и отказался уходить. Как на третье представление ломился чуть не весь город — и как его запретили, якобы по «техническим причинам»: пожарная безопасность, санитарные нормы, бла-бла-бла. «Тогда дайте большой зал». — «Нельзя». — «Почему?!» — «Ну, вы же всё понимаете…»
Мы поняли. И сделали выводы. Я, по крайней мере, сделал — и не обманулся. Я никогда не был безбашенным героем, готовым выйти на площадь, но я всегда восхищался теми, кто был — вместо того, чтобы ненавидеть их за свою трусость. Это ещё, конечно, не культура, но хоть какое-то приближение к ней.
В бесславно подохшей Российской Империи было только одно безусловно хорошо: в ней существовал культурный слой. Он был очень тонок, его практически сдуло ураганами ХХ века, но он был — и чудом держался до самого последнего времени.
А теперь с ним покончено. Покончили с ним при Путине — и тем он со своей хеврой войдёт, безусловно, в историю.
Теперь буквально пара слов о «технологиях» и «схемах», по которым происходит то, что происходит.
Сначала учиняется какое-нибудь хтоническое непотребство — хоть убийство Магнитского, хоть похищение Савченко. (Хтоническое оно, конечно, только по разумению людей, а по мнению вороссиян и подвороссиян — пустяки, дело житейское.) В силу хтоничности содеянного вкупе со стечением обстоятельств оно обретает международный резонанс, почему и попадает в поле зрения Высшего Должностного Уполномоченного Лица. ВДУЛ требует отчёта — и тем самым неизбежно оказывается вовлечённым. Поскольку ВДУЛ РФ — существо без культуры, оно так или иначе отождествляет себя с учинившими непотребство. «Вы чо, бля, охуели совсем?!» — «Дык, отец родной, мы ж ради тебя старалися, хотели, как лучше! Спаси, отец родной, царь-батюшка-император вседержавный, не посрамим!» — «Хотели, как лучше, а получилось, блядь, как всегда!!!» — «Дык, так-то оно так, царь-батюшка, дык ведь оно теперича вон што… никак дык теперича оно ведь обратно не того… а чо они, жидобендеры, гниды хохлопиндосские, пидорасины, чо они?! сами виноваты, чо! не уважают, суки, делиться не захотели… ну, примучили, малёха того, перестарались… но мы ж из патриотизму, царь-батюшка, руководствуясь непреложными и непреходящими государственными интересами… спаси, царь-батюшка, век будем за тебя бога молить, отслужим верой-правдой, не на живот, а на смерть, отец родной, не отдай псам на съедение!» — «Ну, что с вами делать, с криворукими…» И ВДУЛ начинает отмазывать. Это наши люди. Они всё правильно сделали. Государь (о как!) своих не сдаёт. С нами так нельзя. Уважайте наши обычаи. Бычаи. Быбыбы. Ыхыхых. Ыыы!
Отмазывая, ВДУЛ деформируется. Защищать перед судом и защищать от суда — это принципиально, фундаментально разные вещи. Защищая от суда, защитник перестаёт видеть разницу между преступником и жертвой преступления. Между мухтарками и людьми. Становится, по сути дела, преступником сам. И это необратимо.
И потому нечего удивляться, когда, сидя напротив главы другого государства, ВДУЛ вдруг под запись камер десятков международных СМИ начинает нести совершеннейшую — опять-таки хтоническую — околесицу про сакральную Корсунь, про бабушку с яйцами дедушки, про невесту, которую в первую брачную ночь всё равно выебут, и протчая, и протчая. Люди смотрят на это существо, прямо у них на глазах превратившееся в какую-то невообразимо гадостную углокрысую ящерицу, с понятным ужасом и ещё более понятным отвращением.
И начинают принимать меры. Непростительно долго, утомительно длинно и муторно совещаясь, вырабатывая консенсус — но начинают.
Не могу удержаться — подкину пригоршню конспирологических дрожжей в бочку. Если у ВДУЛа ещё осталась хоть капля мозгов, он должен всю имеющуюся у него «гвардию» бросить на охрану лиц, обозначенных на прошедшем давеча шабаше как «организаторы Майдана». Но я не думаю, что он настолько разумен. Как не верю и в то, что Бориса Немцова — Магнитского, Политковскую, неважно, кого ещё — «заказал» именно ВДУЛ. Но вот в то, что он в прямом эфире смотрел на казнь, попивая чаёк и поглаживая собачку — поверю запросто.
Поэтому на вопрос, поставленный в заголовке, не риторический. На него есть однозначный ответ: следующим — через одну голову, две или пятнадцать, не имеет значения — будет сам ВДУЛ. Как именно это произойдёт — удавят его подушкою или через подушку в пасть разинутую стрельнут, чтобы набилось туда чёрных перьев для символичности — совершенно неважно. Как-нибудь сколенят, с присущей им ылигантностью.
Не извольте, ваше премудое ватокалородие, беспокоиться.
Originally published at Ardet Verbum. You can comment here or there.
no subject
no subject
эти могут
no subject
no subject
нельзя недооценивать
есть "заповедь" войны: к любому противнику относись максимально серьёзно
no subject
no subject
no subject